Тимофей Мозгов, игрок сборной России по баскетболу и клуба NBA «Нью-Йорк Никс»: «Играл сначала в поселке Энем»
Тимофей Мозгов, игрок сборной России по баскетболу и клуба NBA «Нью-Йорк Никс»: «Играл сначала в поселке Энем» В июле 2010 года центровой нашей сборной Тимофей Мозгов подписал контракт с клубом НБА «Нью-Йорк Никс»
После подписания контракта мы все видели его великолепное выступление на последнем чемпионате мира (в сентябре 2010 года). Впрочем, и годом раньше Тимофей был признан лучшим российским баскетболистом на чемпионате Европы.
Нашему корреспонденту удалось пообщаться с лидером сборной России Тимофеем Мозговым во время его короткого визита в Москву в середине мая.
— Кто ваши родители? Какой у них рост и откуда они родом?
— Рост отца 2.05, у мамы 1.85 или даже 1.87 – точно не помню. Мой отец родом с Сахалина, но вырос он в Краснодарском крае в городе Павловске. Мама родом с севера. Они познакомились на Кубани и вскоре переехали в Ленинград. Там я и родился.
— Правда ли, что отец был первым вашим тренером?
— Не совсем так. Он в юности хорошо играл в гандбол. И сам всегда мечтал, чтобы его дети добились успеха в спорте. Еще когда я учился в начальной школе, к нам в класс на урок пришла знаменитая Кира Тржескал, которая воспитала много известных баскетболистов. Она отобрала самых высоких учеников и пригласила на тренировку. Я попал в число приглашенных, но почему-то не пошел. И только через неделю сказал об этом папе. Он страшно возмутился такой моей безответственностью, взял меня за руку и повел в спортивную школу. И я начал тренироваться у тренера Геннадия Панютина. В моей школе в разные годы занимались также Антон Понкрашов, Федор Лихолитов и многие другие известные мастера.
— Вы и в детские годы были выше всех ростом?
— Я имел рост выше среднего, но ненамного. По крайней мере, не на голову выше своих сверстников. Резко прибавил я после седьмого класса. Наиболее интенсивно я рос с 7 по 10 класс. А перестал расти довольно поздно – нынешних 2.16 я достиг в 22 года.
— Вы с семьей переехали в Краснодар в возрасте 10 лет. Там уже баскетбольная школа была не столь добротная, как в Петербурге?
— К сожалению, это так. Но к тому времени этим видом спорта я заболел очень серьезно. Играл сначала в поселке Энем, где мы жили. Потом ездил на тренировки в поселок Афипский. Тренер мой, Лысенко Евгений Максимович, работал хорошо. Но в Ленинграде (Петербурге) у баскетболиста просто больше возможностей для прогресса.
— В Краснодаре выросли двое знаменитых центровых – Пападопулос и Саврасенко. Вы с ними там пересекались?
— Оба намного старше меня. Саврасенко, уже будучи известным спортсменом, приезжал на стадион «Труд» и давал там мастер-класс. Я, правда, в том мероприятии не участвовал, а только наблюдал со стороны. Меня потом привлекали на различные сборы в расширенном составе кандидатов в юношеские сборные. Но Евгений Максимович сам мне честно посоветовал ехать в одну из столиц, чтобы мой прогресс шел быстрее. Так и сказал – «здесь можешь пропасть». Кстати, мой старший брат тоже играл в баскетбол в Краснодаре. Упорно тренировался, выступал за разные команды, в том числе и за майкопское «Динамо». Но в этой команде он в основном просиживал на скамейке, и потому не задержался в баскетболе. Правда, у него рост 1.97, так что и играл в других амплуа.
— Игра в питерских клубах, а особенно в «Химках» проходила у российских болельщиков на виду. А как обстоит дело в США? Работают ли с вами в клубах специализированные тренеры центровых?
— В Нью-Йорке с центровыми работали главный тренер команды и его помощник. А в Денвере был такой специалист, который приходил в зал за час до начала тренировки и проводит тренировки именно для центровых.
— Как вы изучали английский?
— Честно скажу, в школьные годы я выучил всего лишь два слова – «хэлло» и «бай».
— То есть, из-за интенсивного занятия спортом у вас не было времени на учебу?
— Скорее, английский не учил из-за своей лени и разгильдяйства. Родители постоянно меня за это ругали. Осваивал по ходу занятия баскетболом. В «Химках» сначала обучился каким-то ключевым словам. По ходу общения со Скариоло и Блаттом старался расширить свой словарный запас, старался запоминать новые фразы. А когда уже стал готовиться к отъезду в США, пару месяцев интенсивно занимался у частного педагога. А потом уже в американских клубах в процессе общения быстро пошло изучение языка. Сейчас уже на тренировках понимаю все, переводчик не нужен.
— Когда к вам из России приезжали гости, что вы им интересного показывали?
— В Денвере я еще сам мало что увидел, помимо спортивного зала. Не успел. А в Нью-Йорке водил на Эмпайр, на авианосец-музей.
— А насчет русской кухни?
— Мне понравилась «Мари Ванна». Я туда водил родню и свою, и своей жены. Симпатичное такое заведение.
— Это на Брайтоне?
— Нет. На Брайтоне, к сожалению, мне ничего из специализированных русских пищевых точек не понравилось.
— В НБА с кем-то из баскетболистов подружились?
— В Нью-Йорке из игроков команды я сошелся с итальянцем Данило Галлинари, ближе, чем с другими. А сейчас мы вместе играем в Денвере. Может быть, нас роднит европейский менталитет, который все-таки чем-то отличается от американского? Может быть, просто Данило оказался общительнее и доброжелательнее других игроков команды?
— Ваша жена – спортсменка?
— Алла увлеченно занималась баскетболом в школьные годы. Но потом в вузе основные усилия тратила на учебу. Получила диплом по специальности «туризм» в Академии на Сходне – это недалеко от Химок.
— У вас в команде есть приятели, с которыми вы дружите семьями?
— Пока в «Химках» играл, я не был женат. Но с Аллой мы знакомы около трех лет, так что она еще тогда ходила на все мои матчи. Соответственно, она познакомилась с подругами или женами моих друзей по команде — Шабалкина, Понкрашова и других. Потом, когда играл в Нью-Йорке, там я вообще не видел жен или девушек у своих товарищей по команде. Так, чтобы семьями подружиться, мы ни в Нью-Йорке, ни в Денвере еще не успели.
— Алла хорошо разбирается в баскетболе?
— Жена профессионального спортсмена обязана разбираться в его виде спорта. По крайней мере, мне так кажется. Алла плотно следит за моими выступлениями, за игрой моих команд. Но с лишними обсуждениями моей игры не лезет ко мне. Во всяком случае, хорошо чувствует – когда я расположен к таким разговорам, а когда у меня нет ни настроения, ни сил.
— А с родителями баскетбольные темы обсуждаете?
— Мой папа – неимоверный фанат спорта, и он очень ревностно следит за моими успехами. И потому при встрече и даже при телефонном разговоре, в том числе – и через океан, отец сразу старается перевести разговор на обсуждение моей игры. Он ведь и по телевизору, и через интернет старается посмотреть все мои игры.
— И вы обсуждаете?
— Я сразу говорю: давай, потом об этом поговорим … завтра, например. А завтра, при повторных его попытках, опять прошу – «потом». Что поделать: когда я встречаюсь с родителями, мне больше хочется обсудить именно наши семейные дела, а не спортивные. А отец ведь не только обсуждает со мной баскетбольные дела, но еще и покритиковать норовит мои действия на площадке!
— Сначала у вас в НБА был мизер игрового времени. А когда получили его, начали много забивать. Что потом случилось?
— Я получил травму коленки.
— Высокие люди вообще подвержены постоянным повреждениям связок?
— По статистике, это действительно так. Но что касается лично меня, то я не сказал бы, что часто у меня надрывались связки, что называется, на ровном месте, как это бывает у некоторых центровых. Последнюю травму я получил, в результате удара по колену в процессе борьбы за мяч в игре. Потом усугубил на тренировке. Сначала я проходил интенсивное лечение в клубе. Потом во время краткого визита в Россию в середине мая я продолжал процедуры, и занимался также работой на тренажерах и прочими физическими упражнениями – в той мере, какой позволяла больная нога.
— Что вам уже говорил Дэвид Блатт по поводу подготовки к чемпионату Европы?
— В этом сезоне мы с ним еще ни разу ни встречались, и по телефону не разговаривали. Как с другими ребятами он общается – я не знаю. У меня с ним контакта еще не было в этом сезоне. Но мне из федерации уже сообщили, что 18 июля начнем тренироваться в Москве.
— А как до того будете готовиться к чемпионату?
— Конец мая – начало июня проведу в Краснодаре, там буду заниматься самостоятельно. Потом поеду в Даллас, и там буду работать с тренером.
— Он в каком клубе работает?
— Этот тренер ни в клубе, ни в сборной не трудится. Он - специалист по индивидуальной работе с баскетболистами. Кроме меня, еще несколько человек у него занимается. Нет, мы у него не играем — ни пять на пять, ни три на три, ни даже один на один. С каждым баскетболистом тренер обычно в индивидуальном порядке работает над разными элементами. Из своего кармана платим ему деньги. Для США это вполне нормальное явление.
— Чемпионат Европы пройдет в Литве. Как там вам раньше игралось?
— В эту страну я пару раз приезжал на матчи и еще один раз на сборы в составе «Химок». Нормальная страна. Для меня главная ее особенность — там очень любят баскетбол. А в остальном: нечто среднее между Россией и Западной Европой. И я надеюсь: наших болельщиков туда приедет достаточно много. Так что при поддержке трибун будем себя чувствовать почти как дома. Подробнее читайте на сайте ВЭнеме.ru»
